Все в свое время [СИ] - Михаил Высоцкий

Эдвард нашел то, что искал, но так и не понял, что это такое.

Посреди поляны, окруженная венком живых трав, лежала могильная плита, и не было на ней ни имени, ни даты… Ровный гранит мертвого живого бога, который был слишком сильным, чтоб умереть окончательно, и слишком скромным, чтоб выкупить свою жизнь ценой других? Или что-то совсем иное? Вопрос, на который не нужно знать ответ…

1983 год от Рождества Христова, 17 февраля

Славный шотландский город Перт славился двумя чудесами архитектуры. Первое, конечно же, резиденция Папского Престола, Собор святого Петра, ставший после падения Рима и Лондона центром христианского мира. Готические ажурные формы, купола и шпили, чудеса средневекового зодчества, золото, мрамор и гранит — единство собора было в его разнообразии, и той неповторимой ауре святости, что его окружала. А второе — центральный офис корпорации "Power of Belief", пирамидальный небоскреб почти пол мили высотой, со знакомым каждому сверкающим сквозь облака логотипом "PoB". Старина и современность, жизнь духовная и светская, пастырь небесный и король земной, величие Христа и величие Британии, вера и вера. Корпорация, одной лишь мощью веры победившая энергетический голод, и прямые наследники святого Петра, без благословения которых ни одна машина не сдвинется с места, ни одна лампа не будет светить, ни один аэролет не поднимется в воздух. Два главных символа Британии — вера и ее зримая мощь, то, что прошло сквозь два тысячелетия, и то, что было даровано Господом самому достойному из народов лишь несколько столетий назад. Собор и небоскреб, один шире, второй выше, один из камня, второй из бетона и стекла. Вся жизнь Перта крутилась вокруг двух этих зданий, город был полностью перестроен, чтоб расположенные на двух противоположных концах города архитектурные шедевры лучше оттеняли и дополняли друг друга.

Но мало кто знал, что два величественных здания были на самом деле единым целым. Глубоко под городом, там, куда простому смертному никогда не попасть, скрывался целый лабиринт ходов, залов, помещений, который нервной системой тесно связывал собор и небоскреб. Единая структура светской и духовной, королевской и папской власти, была настолько тесно переплетена между собой, что не каждый сотрудник точно знал, где он сейчас: на подземных этажах небоскреба "PoB" или уже в катакомбах собора. Офисы, комнаты, инженерные мастерские, залы для молитв и медитации, кельи святых отшельников, кабинеты чиновников, приемные, конференц-залы, трапезные, коммуникации, подземные монорельсы, даже целые площади с фонтанами и миниатюрные часовни — город под городом. Его население было лишь немногим меньше, чем у Перта наземного, и многие люди жили тут годами, молились и обслуживали странные машины и механизмы, иногда даже не подозревая, что происходит в десяти метрах от них. Подземные этажи уходили вглубь на пол мили, ветвились, корнями дерева-исполина погружаясь с каждым годом все глубже и глубже, чтоб расцветать на поверхности благолепием и благочестивостью Собора святого Петра.

Именно под ним, на глубине нескольких сотен метров, располагался огромный зал, рядом с которым в защищенной насколько это вообще возможно комнате проходило научное совещание. В несколько расширенном составе: помимо основных действующих лиц, ученых-священнослужителей, в уголке скромно умостилась небольшая группа гостей. При желании, среди них можно было узнать Его Величество Генриха XII, председателя палаты лордов Джона Гордона, адмирала Дэвида Гамильтона, его брата Роберта Гамильтона, губернатора Новой Шотландии Якова Дугласа, коменданта Форта Бирмингем, епископа Эдинбурга, начальника генерального штаба, куратора космической программы, и еще с полтора десятка лиц, в чьей полноправной власти была почти вся планета. Несколько в стороне держался Папа — вроде как главный, но фактически такой же приглашенный гость. Объединенные общей тайной за стеклом, они все в той или иной мере представляли, о чем сейчас будет идти речь, но подробностей и деталей не знал никто. Странная научно-религиозная паутина под Пертом жила своей жизнью, и сам всесильный Папа ей был не указ — если надо, одна подпись серого безликого чиновника в подземном кабинете могла сместить или наоборот, назначить главу вселенской церкви.

Формальным хозяином, к которому на огонек заглянули столь почетные гости, был Николас Дункан, председатель совета директоров корпорации "Power of Belief", кардинал, но даже он держался в тени, в то время как на трибуне стоял мужчина средних лет, полноватый, рано полысевший, вместо мантии или мундира — свободного покрова спортивный костюм, легкая куртка, демонстративное пренебрежение ко всем традициям. У него не было титула, звания, сана, но когда он начинал говорить, все замолкали…

Майкл Леви, безродный сын иудея и полячки, британец до мозга костей, один из самых гениальных ученых современности, пробился из нищиты, в двадцать четыре стал доктором богословия, в двадцать шесть возглавлял отдел корпорации "PoB", а к тридцати получил в свое подчинение один из пяти ключевых департаментов, департамент перспективных разработок. Полу в шутку, полу всерьез его за глаза называли самым верующим из атеистов, единственный не британец по крови за последние сто лет, которому был пожалован титул лорда, и единственный лорд, который от своего титула добровольно отказался. Человек вне политики, ученый от Бога, организатор от дьявола, он имел достаточно влияния, чтоб лоббировать любые, даже самые на первый взгляд безумные, решения, и достаточно упорства и силы воли, чтоб добиваться позитивных результатов. К его мнению прислушивались Папа и король, хоть единственное, что его интересовало на самом деле — новые знания. Холостой и бездетный, он не знал, что такое выходные или отпуск, и многие всерьез сравнивали его с самим Ньютоном, причем эти сравнения часто шли не в пользу последнего. Человек, который мог потребовать у короля и поставить ультиматум Папе, он жил под Собором святого Петра, но ни разу в жизни не посетил ни одну службу. Наглый, временами ведущий себя по-хамски, он больше всего ненавидел дураков и фанатиков, и никогда не стеснялся сказать человеку в лицо все, что о нем думает. У него не было ни одного друга, его боялись и уважали, а его решения часто исполнялись быстрее, чем приказы короля.

— Все собрались, или мы еще кого-то ждем? Все? Отлично. Тогда, господа хорошие, я начну. Сегодня на повестке дня дальнейшая судьба человечества, потому я попрошу быть внимательным, для особо одаренных, будь он хоть трижды король — повторять два раза не буду. Итак. Вам всем прекрасно известно, откуда идет настоящее величие Британии, — кивок в сторону зала за стеклом. — Известны и связанные с этим проблемы, но я, без лишней скромности, заявляю — способ, как их можно решить, мною найден. И не в отдаленной перспективе, а уже в ближайшие годы. Заинтриговало? Надеюсь. В таком случае для начала небольшой экскурс в историю.

— Как всем должно быть известно, основателем корпорации "Power of Belief" является некто Доминик Скотт, он же Папа Марк II, но мало кто знает, что первые работы по зримому воплощению веры проводились еще за несколько столетий до него, начиная с шестнадцатого века, когда традиционные паровые машины уже не могли удовлетворить растущие запросы общества, а ядерный синтез еще не был открыт. Однако тогда эти работы не имели успеха, потому что люди не могли найти главного — физического носителя веры. Кванта веры. Проще говоря, того связующего звена, что позволило бы объединить религию и науку. Несмотря на одобрение и покровительство церкви, успехи науки того времени шли параллельным путем, астрономия, электричество, оптика, теория твердого тела никак не объясняли веру, а скорее наоборот, противоречили ей. Как всем должно быть известно, только "золотые правила" инквизиции признали за наукой право на существование, но все это время церковные чудеса и успехи науки никак не пересекались, и многим даже казалось, что такого пересечения в принципе не может быть. Как мы теперь знаем, это утверждение ложное, но тогда все шло к тому, что пути церкви и науки разойдутся окончательно.

— Всему, что мы имеем сейчас, мы обязаны озарению. Причем не святого Марка II, как это принято обычно считать, а его духовного наставника и учителя, аббата Клаудия Буруа, которому только тяжелая болезнь и ранняя смерть не дола воплотить его теории в жизнь. Теолог-физик, он отлично знал обе стороны жизни, и был первым, кто провел простую аналогию. Как всем должно быть известно, еще на рубеже тысячелетий был открыт теологический принцип тройственности человека — каждый человек, неминуемо, с момента рождения, состоит из двух противоположных начал, доброго и злого, однако просто добро и зло, две противоположности, никогда не смогли бы объединиться, если бы не человеческая душа — третья невесомая связующая составляющая, которую сложно зафиксировать приборами, но ее существование никем не может быть оспорено. Лишившись души, человек тут же умирает, раздираемый добром и злом, причем его темная и светлая сторона равны — потому каждый из нас одинаково способен совершать как хорошие, так и плохие поступки. Заслуга Клаудия Буруа была в том, что он увидел в этом принципе прозрачную аналогию с природой — во вселенной тоже есть частица, которая обладает точно такими же свойствами. Нейтрон. Не положительная и не отрицательная, она состоит из протона и электрона, но сами по себе слиться воедино они не смогут, потому что нужен третий, нейтральный, невесомый, почти неуловимый связующий компонент — нейтрино. Два известных факта, прямая аналогия, которая до этого никому не бросалась в глаза, но Клаудий Буруа ее не только заметил, но и стал разбираться, случайно ли это совпадение. В его неопубликованных работах уже была почти построена теория того, что сейчас мы называем мощью веры, но закончить он не успел. Его подкосила болезнь, и эстафету перехватил его ученик, Доминик Скотт, тогда еще молодой послушник Вестминстерского аббатства.